Ристалище идей

В конце XVI — начале XVII века «Судебные инны», предназначенные для размещения и обучения профессиональных адвокатов, выпустили из своих стен целое поколение блестящих молодых людей — от Филипа Сидни, Дрейка и Рэли до Кромвеля и Донна, которые вовсе не намеревались реализовывать себя на юридическом поприще. По мере ослабления позиций католической церкви Оксфорд и Кембридж также утрачивали свою репутацию: духовная карьера теперь не сулила обеспеченного достатка и, как следствие, больше не прельщала молодых англичан. К тому же оба университетских городка располагались довольно далеко, в двух днях пути от преуспевающей столицы с ее тавернами и театрами, модными портными и фехтовальными залами, с местами, где можно блистать и обретать полезные связи.

Ну, и что, по-вашему, выбирали юные джентльмены? Придворные или судебные залы? Вот так и получилось, что средоточие столичной интеллектуальной жизни постепенно переместилось из «Судебных иннов» в уютные кофейни, которые, как грибы, стали плодиться на лондонских улицах. Карл II, который видел в этих заведениях рассадник бунтарских настроений, предпринял робкую попытку закрыть кофейни в центре города, но потерпел неудачу.

Зарубежные гости столицы расценили его намерение как покушение на саму суть английской свободы. Лондонцы тоже были полны решимости отстаивать свои «университеты за пенни», как они их называли. Дело в том, что чашечка кофе стоила одну маленькую монетку, а ума и учености здесь можно было почерпнуть больше, чем во всех английских университетах. С течением времени многие из кофеен преобразовались в привилегированные мужские клубы — такие, как «Уайте», «Брукс» и «Будли».

Королевское общество — старейшее в Европе научное сообщество — возникло на базе неофициальных вечеров в Уодемском колледже Оксфордского университета. В годы Реставрации оно переместилось в Лондон, в Гришем-кол-ледж. После официального признания в 1660 году оно получило в 1662 году королевские привилегии. Среди его первых членов были такие деловые люди, как Пипе и Ивлин; рядом с ними — представители интеллектуальной элиты Ньютон, Рен и Гук. Сам Карл II, страстный поклонник научных экспериментов, принимал активное участие в деятельности общества, хотя и относился с известной долей скепсиса к проекту по определению веса воздуха.

В 1710 году Королевское общество нашло себе постоянное пристанище в стенах Крейн-Корт, расположенного неподалеку от Флит-стрит, затем в 1780 году переехало в Сомерсет-хаус, где утвердилось на сорок лет под управлением известного натуралиста сэра Джозефа Бэнкса. Следующая прописка этой уважаемой организации — Берлингтон-хаус (1857-1967), и, наконец, в наши дни Королевское общество обосновалось на Карлтон-хаус-террас. На его счету — многочисленные циклы лекций, экспериментов и демонстраций, проводимых для публики. Результаты научной деятельности публиковались в специально выходящих «Философских трудах». Силами Королевского общества произошел переход на новый календарь в 1751 году и было организовано наблюдение за Венерой в момент ее прохождения через меридиан. Кроме того, общество собирало средства на южные плавания капитана Кука (1768-1771), а в 1845 году помогало снарядить экспедицию сэра Джона Франклина в поисках северо-западного прохода в арктических водах.

Название «Общество дилетантов» звучит вполне благопристойно, так сказать, по-английски. Оно было основано в 1734 году «группой джентльменов, желавших привить у себя дома вкус к тем произведениям искусства, которые они наблюдали во время своих познавательных путешествий по Италии».

Как с характерной иронией отметил Хорас Уолпол, «формально они собрались ради Италии, действительная же цель была гораздо проще — выпить в хорошей компании». Фонды общества пополнялись за счет отчислений, которые делали члены клуба со всех неожиданных денежных поступлений, будь то полученное наследство, удачная женитьба или выгодное продвижение по службе. На свои средства «дилетанты» снарядили не одну научную экспедицию для измерения и систематизации античных реликвий. Немалую роль «Общество дилетантов» сыграло в учреждении Королевской академии (1768) и в организации образовательных поездок в Италию и Грецию для перспективных молодых людей. А в 1763-1764 годах доктор Джонсон по совету своего приятеля сэра Джошуа Рейнольд-са основал «Литературный клуб» (или просто «Клуб», как его называли). Первоначально заседания проходили в таверне «Голова турка» на Джерард-стрит в Сохо. Здание сохранилось до наших дней, сейчас в нем китайский супермаркет. Среди членов клуба был Топхем Боклерк, богатый образованный человек, который умудрился собрать библиотеку в три тысячи томов, и два выдающихся ирландца —

Эдмунд Берк, проживавший на той самой Джерард-стрит, и Оливер Голдсмит. Позже количество членов клуба увеличилось с девяти до тридцати человек, к ним присоединились такие выдающиеся личности, как Гаррик, Босуэлл, Фокс, Бэнкс и Адам Смит.

Примерно в 1750-х годах группа образованных дам, именовавших себя «синими чулками», объединилась для проведения «литературных вечеров» с «интеллектуальными беседами» и без традиционных карточных игр. Свое забавное название общество получило по милости Бенджамина Стил-лингфлита, посредственного литератора и ботаника-любителя, который взял за правило посещать эти дамские посиделки. Дело в том, что то ли по бедности, то ли из любви к оригинальности, но Стиллингфлит носил обычные синие хлопчатобумажные чулки вместо модных в то время черных шелковых. Миссис Элизабет Веси, одна из организаторов движения «синих чулков», предпочитала неофициальную обстановку на вечерах, когда участники салона разбивались на маленькие группки и вели частные беседы. В противоположность ей миссис Элизабет Монтегю рассаживала гостей традиционным полукругом и затевала общую дискуссию. Она же уверяла Гаррика, что, несмотря на свое богатство, происхождение и положение в обществе, «она никогда не приглашает идиотов». Надо думать, что в обществе «идиотов» эти дамы попросту бы заскучали, ведь сами они были весьма образованными особами. Так, например, миссис Элизабет Картер самостоятельно изучила восемь иностранных языков и по праву считалась экспертом по греческой культуре (во всяком случае, доктор Джонсон почитал ее за крупного ученого в данной области).

Ханна Мор перенесла традицию этого женского движения в следующее столетие, описав его прелести в поэме «Синий чулок». Начав как автор трагедий, Мор в дальнейшем пришла к социальным исследованиям, занялась положением лондонской бедноты. За четыре года она выпустила серию памфлетов, которые разошлись тиражом более двух миллионов экземпляров. По ее же инициативе в 1799 году было основано Общество религиозных трактатов, занимавшееся распространением соответствующей литературы. Последней представительницей «синих чулков» считается Мэри Монктон, принявшая впоследствии титул графини Корк. Эта низенькая и грубоватая толстушка в ярких, аляповатых туалетах была близкой подругой знаменитой актрисы Сары Сиддонс и содержала исключительно популярный светский салон. В молодости среди ее гостей числились Рейнольде, Берк и Хорас Уолпол.

В более поздние годы ее посещали принц-регент, Байрон, Скотт, стареющий Пиль и восходящая звезда политического небосклона Дизраэли. С годами эксцентричность Мэри Монктон лишь возрастала, у нее развилась клептомания, и заботливые друзья специально оставляли в холле столовое серебро, чтобы несчастная леди могла припрятать вилки и ножи в своей муфте. Подводя итоги, следует сказать, что на начальном этапе развития движения «синихчулков», в начале XIX столетия, этим словом обычно называли образованную женщину с литературными наклонностями и широкими взглядами. В дальнейшем же понятие настолько обесценилось, что приобрело ярко выраженную негативную окраску. Теперь воплощением «синего чулка» стала малопривлекательная особа с явно ущемленным чувством юмора, этакая женщина-педант. То есть конечный результат оказался прямо противоположным исходному образу.

Некоторые мужские клубы также носили культурно-интеллектуальную окраску. К таковым относился возникший в 1824 году «Атенеум». Этот клуб был задуман как «объединение отдельных личностей, известных своими достижениями в области литературы и науки; художников, прославившихся в каком-либо из видов изящных искусств; а также аристократов и либеральных джентльменов — покровителей науки, литературы и искусства». Среди его основателей — художник-портретист сэр Томас Лоуренс, скульптор сэр Фрэнсис Чантри, сэр Вальтер Скотт, ученые Дэйви и Фарадей. Родственный «Атенеуму» по духу клуб «Реформ» носил более выраженную политическую направленность. Клуб «Гаррик» возник в 1831 году для того, чтобы «актеры, а также утонченные и просвещенные люди могли общаться на равной ноге». Известно, что Уильям Теккерей, автор знаменитой «Ярмарки тщеславия», с удовольствием посещал этот клуб. В 1857 году известный журналист Джордж Огастес Сала основал литературный «Сэвидж-клуб», назвав его в честь беспутного друга доктора Джонсона — Ричарда Сэвиджа. Среди членов клуба числились Гилберт и Салливан, писатели Дж. А. Хенти, Эдгар Уоллес, Сомерсет Моэм и популярный композитор Эдуард Элгар.

 

Добавить себе закладку на эту станицу: