Никому не известный Якопо Татти

Многие великие большинству людей абсолютно неизвестны. Ну кто, скажите мне, знает Якопо Робусти? Или Паоло Кольяри, или Меризи, или того же Алессандро Филипепи? А вот имена Тинторетто, Паоло Веронезе, Караваджо или Сандро Боттичелли известны миру широко. Страсть к изменению имен, особенно в среде художников, в Средние века была чрезвычайно распространена. Та же участь постигла и фамилию Татти…

Известный закон гласит, что во всех столицах самых больших успехов добиваются, как правило, провинциалы. Конечно, для Венеции XVI в., считавшейся королевой Адриатики, сухопутная Флоренция была провинцией, поэтому вполне закономерно, что самым ярким архитектором этой прихотливой в искусстве республики становится молодой провинциал — флорентиец Сансовино. Но вернемся к истокам…

Детство его прошло во Флоренции, где он носил вполне флорентийскую фамилию Якопо д’Антонио Татти. Будущий гений скульптуры вынужден был первые шаги делать втайне от отца, поощряемый только матерью, которая видела в мальчике будущего соперника флорентийского гиганта Микеланджело и поэтому тайком водила его на уроки рисования… С 1502 г. он поступает в обучение к появившемуся во Флоренции известному не только в Италии, но и в Испании скульптору Андреа Сансовино. Авторитет учителя был так силен, что юноша даже берет себе его фамилию… (Возможно, покойник Фрейд объяснил бы это Эдиповым комплексом. Что было на самом деле — неизвестно…) Так Якопо Татти становится Якопо Сансовино, и под этим именем его узнает потом весь мир…

И случай (читай — удача) не заставил себя ждать. Вместе с уже маститым Джулиано де Сангало молодой скульптор едет в Рим, где его представляют ни мало ни много самому Юлию II. Своенравный покровитель уже прославившегося в то время Буонарроти не прочь испробовать новый талант. В обществе Сангало и Браманте — этих двух гениев Рима, первых строителей нового собора Святого Петра, не стать великим было невозможно. И юноша трудился, иногда даже не ел, иногда не спал сутками. Усердие в исполнении заказа папы чуть не стоило Сансовино жизни: однажды он в изнеможении падает в обморок перед реставрируемой скульптурой: спасает слуга, случайно зашедший в ателье… Совершенно больного его увозят домой, во Флоренцию, где чуть живого юношу долго и самоотверженно выхаживают родные. Только в 1518 г. он возвращается в Рим, но папы делла Ровере уже нет… Нет покровителя, нет и заказов. А через девять лет ему приходится, спасая свою жизнь, даже бежать ночью из Рима, который штурмуют отряды Карла V. Куда? В Париж, самый короткий путь в который — сесть на корабль в Венеции и сойти в Марселе. Но корабль нужно ждать долго, и он бродит по Венеции. Перебиваясь случайными подработками… Кто-то из «собратьев по цеху», кто еще помнит его по короткому визиту в Серениссиму в 1523 г., показывает его наброски дожу. И повторяется история с папой… Он приближен! Так судьба приводит его к цели… Забыт и Париж, и Марсель. Теперь уже навсегда.

Уже через два года, в 1529 г., он назначен главным архитектором Венеции, а друзьями его являются Тициан и Аретино. К его советам прислушивается сам дож — Андреа Гритти (тот самый, который изображен коленопреклоненным перед крылатым львом Сан-Марко над балконом Палаццо дожей), который поручает ему построить здание для бесценного собрания книг, завещанных городу кардиналом Бессариони. И не где-нибудь, а на главной Пьяццетте, напротив Дворца дожей. И Якопо создает здание Библиотеки Марчиана, обессмертившее его имя на века. Мало того, он украшает его фронтон своими собственными скульптурами. А «войдя в раж», ваяет заодно и двух гигантов для главной лестницы дворца дожей: бога Марса и Нептуна — символов власти Серениссимы на суше и на море… И «Золотая лестница» главного городского палаццо, на которую смели ступать лишь избранные патриции, династии которых записаны в «Золотой книге», — это тоже Сансовино. И сегодня, стоя в центре Пьяццетты, трудно решить, какой из дворцов лучше: Палаццо Дукале (дожей) или Библиотека Марчиана. Они дополняют друг друга и, как первая и вторая скрипка в оркестре, создают гармоничную мелодию площади… Гении умеют не только строить, но и «подстраиваться» под чужую гениальность, создавая ансамбль…

Впереди сорок лет работы, за которые Якопо не только построит удивительные шедевры, но и создаст новый стиль, который позже разойдется по всей Европе и даже дойдет до России, переосмысленный обрусевшим итальянцем Растрелли — младшим при проектировании петербургского Зимнего дворца…

Взяв флорентийскую классику Микелоццо, взяв традиции рустованных фасадов города детства, он соединяет это с венецианской готикой, добавив легкость и ажурность восточных мотивов. Результат потрясающий. После возведения Библиотеки и постройки небольшой, но изящной, словно ювелирная табакерка, Лоджетты, доверительно приютившейся у подножия гигантской Кампанилы, знаменитая площадь Сан-Марко и расположенная рядом Пьяццетта заиграли всеми цветами архитектурной радуги. А пришедший на смену Сансовино его ученик — Винчен- цо Скамоцци продлил сансовиновский стиль, пристроив к Библиотеке здание Новых Прокураций и полностью завершив ансамбль. Эту же мелодию строгой яркости можно видеть на фасаде знаменитого сансовиновского Палаццо Корнер в середине Канала Гранде. Не с него ли брал идеи своих палаццо много позже Бальдассар Лонгена… Сравните.

И недаром так одухотворенно смотрит на нас лицо Якопо и высокий лоб настоящего мыслителя с прекрасного портрета, написанного его большим другом — Тицианом. Но ведь говорят же: «…скажи мне, кто твой друг…»

Мать маленького Якопо может быть довольна: вложенные в обучение сына «тайные денежки» не пропали… Флорентийцы (те самые, что жили по соседству с семьей Татти в далеком XV в.) утверждают, что все дело в том, что Якопо как две капли воды был похож на мать, потому и счастлив… А вот отцу повезло меньше. То ли оттого, что хотел он сделать из сына против его воли коммерсанта, то ли по другой причине, но сын прославил на весь мир не его фамилию, а совсем даже другую, своего учителя. Еще одна мудрость: «Учитель, воспитай ученика!» Этому, точно, удалось…

А возможно, просто имя «Сансовино» действительно звучит красивее, чем Татти, а для художника красота отнюдь не последнее дело… Как знать…

Добавить себе закладку на эту станицу: