Искусство викторианского периода

Аейтон-хаус, расположенный на Холланд-парк-роуд, больше напоминает художественную галерею, чем жилой дом. Сей факт в полной мере отражает величие его хозяина, Фредерика Лейтона (1830-1896) — первого художника, который удостоился дворянского звания за свой талант (хоть это и произошло на самом закате жизни — благая весть застала Лейтона буквально на смертном одре). Кочевое детство обогатило художника знанием четырех иностранных языков и подарило дружбу таких «небожителей», как писательница Жорж Санд и актриса Фанни Кембл. Еще один друг семьи, известный романист Теккерей, как-то напророчил Джону Эверетту Милле, что Лейтон прежде него станет президентом Королевской академии, — так и случилось. Лейтон обладал приятной внешностью, замечательным тенором и способностью очаровывать людей (по крайней мере, тех, в ком был заинтересован). Джордж дю Мо-рье, один из друзей-художников, охарактеризовал Лейтона как «всеобщего любимца, баловня судьбы, который не станет прогибаться перед кем-либо титулом ниже герцогини». Карьера художника с самого начала шла в гору: в 1855 году королева Виктория приобрела за шестьсот фунтов первое большое полотно Лейтона — «Процессию с Мадонной Чимабуэ по улицам Флоренции». Рескин, наиболее влиятельный критик той поры, восхвалял эту работу как «чрезвычайно важную и очень красивую». Сегодня картина висит на верху парадной лестницы в вестибюле Национальной галереи. В своих художественных пристрастиях Лейтон тяготел к античной тематике, с небольшим добавлением восточных мотивов. Его безупречные социальные навыки в соединении с отменным даром красноречия делали Лейтона идеальным кандидатом на пост президента Королевской академии, а в свободное время он с энтузиазмом исполнял обязанности полковника Стрелковой роты художников. Генри Джеймс иронично изобразил его в одном своем романе под видом лорда Меллифонта, а Дизраэли отвел ему роль Гастона Фебуса в «Лотаре». В одном из некрологов язвительно отмечено, что Лейтон «настолько приблизился к величию, насколько это возможно для человека, лишенного творческого гения».

Великолепная бронзовая статуя художника (он изображен в лежачем положении) установлена в северном нефе собора Св. Павла, но настоящим памятником Фредерику Лейтону является его дом, который обошелся хозяину в баснословную сумму. Только первый этап строительства (1864-1866) потребовал вложения пяти тысяч фунтов стерлингов — столько, сколько стоила бы средних размеров приходская церковь. По словам Николаса Певзнера, «за сдержанным фасадом скрывается самое яркое и пышное жилище художника XIX столетия». На протяжении тридцати лет Лейтон продолжал расширять и украшать дом. Главная студия, украшенная слепками с Парфенонского фриза, имеет в длину свыше пятидесяти футов и снабжена отдельным черным входом для моделей и торговых агентов. Знаменитый Арабский зал (1877-1879), образцом для которого послужила Зиса, норманнский дворец XII столетия в Палермо, хранит в своих стенах иранские изразцы, сирийское стекло и египетскую резьбу по дереву — все эти сокровища датируются XIII-XVII веками. Резные гипсовые капители изготовлены сэром Джозефом Бемом по рисункам детского иллюстратора Рэндолфа Колдекотта. Уолтер Крейн внес вклад мозаикой в псевдоперсидском стиле. Помимо собственных работ Лейтона, в его доме хранятся картины Уоттса, Берн-Джонса и Милле, а также изразцы Уильяма де Моргана.

Эдуард Линли Сэмбурн (1844-1910) был страстным фотографом-любителем и сорок три года проработал в «Панче» в качестве карикатуриста. От него осталось почти пятнадцать тысяч фотографий и тысяча рисунков. Сохранился также и его семейный дом в Кенсингтоне, по адресу: Стаффорд-террас, 18. Он представляет собой буквально «капсулу времени», сохраняющую приметы быта и художественного вкуса британского среднего класса той эпохи. Здесь можно видеть обои от Уильяма Морриса и живописные работы друга семьи, сэра Люка Файлдса. Круг общения Сэм-бурна включал также художников Дж. Э. Уоттса и Уолтера Крейна, писателей Генри Райдера Хаггарда и Брет Гарта и известного либреттиста У. С. Гилберта. После смерти супругов Сэмбурн дом перешел по наследству к сыну, Рою Сэмбурну, который до самой смерти в 1946 году сохранял здание в неизменном виде. Затем настала очередь его сестры — Мод Мессел, которая также оберегала семейную реликвию. Ее дочь Анна (в свое время она стала матерью лорда Сноудона) использовала дом для проведения балов и светских приемов. Именно здесь в 1957 году на праздновании дня Гая Фокса у нее возникла идея об организации компании по защите и сохранению живописи и архитектуры викторианской эпохи, которые в тот период воспринимались как нечто безобразное и антихудожественное. При энергичной поддержке сэра Джона Бетжемена и профессора Николаса Певзнера зародилось Викторианское общество, которое использовало дом 18 на Страффорд-террас в качестве временной штаб-квартиры.

Добавить себе закладку на эту станицу: