Ловцы воров

На фоне беспорядочной борьбы с преступностью в Лондоне  возникали группы «ловцов воров». Особо среди них прославился Джонатан Уайльд (1682-1725), который сам себя величал «генералом ловцов воров». За двенадцать лет деятельности этот человек отправил на виселицу по меньшей мере сотню «преступников», прежде чем сам последовал за ними. Как правило, жертвами Уайльда становились люди, отказавшиеся войти с ним в сговор (например, участвовать в ограблении), или же потенциальные конкуренты его организации. Большинство раскрытых краж подготавливались самим же Уайльдом. Для этой цели он держал целое агентство наемной прислуги, которую приглашали в богатые лондонские дома на званые обеды и балы, когда собственные слуги не справлялись с работой. Эти приглашенные и похищали ценности, которые потом с помпой (и, естественно, не безвозмездно) возвращались владельцам. Поражает масштаб работы Уайльда, простиравшийся далеко за границы Англии. Скажем, если украденные шпаги, парики, часы и табакерки не удавалось всучить хозяевам, то товар отправлялся на реализацию в Голландию.

Отдельного упоминания требуют разбойники с большой дороги. Эта публика орудовала на подступах к Лондону, перехватывая путников на пустынных дорогах. Во времена Бена Джонсона к таким рискованным территориям относился весьма близкий Сент-Джонс-Вуд; в 1793 году граница опасности отодвинулась к Хаунслоу-Хит и Финчли Коммон. Разбойники с большой дороги занимали высшие ступеньки в преступной иерархии, недаром они именовали себя «аристократами» и «джентльменами». Они умело сидели в седле и обращались с оружием. У многих за плечами была карьера армейских офицеров, но они предпочли кочевую, полную опасностей жизнь разбойника скучному существованию наемного солдата.

Нередко они объединялись в шайки — подобно печально знаменитой банде Грегори, к которой со временем примкнул и Дик Терпин (1706-1739). В отличие от одиночных разбойников, они устроили себе «опорную базу» где-то в дебрях Ист-Энда и периодически совершали вылазки в Эссекс, родное графство Терпина. Здесь члены шайки нападали на одинокие фермы, мучили и запугивали их обитателей до тех пор, пока те не расставались со своими ценностями. Ничего благородного в их «подвигах» не было — скорее, образ действий Дика Терпина характеризуется словами «подлый» и «жестокий», — и тем не менее через сто лет после его казни (как раз за кражу лошади) легенда о «благородном разбойнике» передавалась из уст в уста в среде австралийских каторжников. Популярный романист Харрисон Эйнсворт (1805-1882) внес в свою лепту в утверждение героического образа Дика Терпина, описав в романе «Руквуд» знаменитую (от начала до конца вымышленную) скачку в Иорк.

Период с апреля 1888-го до февраля 1891 года ознаменовался серией нападений, получивших название «уайт-чепелских убийств». Пять из одиннадцати убийств — совершенные между августом и сентябрем 1888 года — приписываются Джеку Потрошителю. Все они остались нераскрытыми до наших дней. Имя Джека Потрошителя впервые появилось на письме и открытке, посланных в Центральное агентство новостей якобы самим преступником. Надпись мелом, выполненная на стене дома по Гол-стон-стрит, гласит: «Не надо ни в чем винить евреев». Тем не менее обстоятельства, сопутствовавшие преступлениям — точность и быстрота, с которой были препарированы жертвы, вкупе с близостью к Лондонской клинике и к основному району проживания евреев — породили две основные версии случившегося. Согласно одной, преступник (или преступники, что тоже допускалось) имел медицинское образование. Вторая предполагала ритуальные убийства, совершенные фанатиком-евреем. Впрочем, диапазон кандидатов на роль Джека Потрошителя оказался чрезвычайно широк: сюда включались и члены королевского семейства, и личный врач королевы сэр Уильям Халл, и известный писатель Джордж Гиссинг, и художник-импрессионист Уолтер Сикерт, и даже всеми уважаемый политик, господин премьер-министр Уильям Гладстон. Со временем полиция сузила круг подозреваемых до четырех лиц. Прежде всего бедный польский еврей из Уайтчепела Аарон Козмински; затем русский эмигрант — вор и мошенник, к тому же психически неуравновешенный Михаил Острог; следующим по списку шел доктор Фрэнсис Тамбелти, американский знахарь, арестованный за непристойное поведение — после того, как в ноябре 1888 года его отпустили под залог, Тамбелти покинул Британию и скрылся в неизвестном направлении; и, наконец, последним подозреваемым являлся адвокат Монтегю Дрюитт, наложивший на себя руки в декабре 1888 года. Убийства в Уайтчепеле привлекли широкое внимание общественности к бедственному положению населения Ист-Энда.

Результаты расследований, проведенных полицией и коронерской службой, тут же были раздуты предприимчивыми журналистами и взяты на вооружение местными филантропами и миссионерами. Интерес к Джеку Потрошителю вновь возродился в 1913 году благодаря роману Мэри Бэллок-Лаундес «Жилец», который выдержал 31 издание и был переведен на 18 языков. На основе книги было снято пять кинофильмов, включая вышедшую в 1926 году детективную ленту Хичкока.

Бывший мальчик-певчий из церковного хора, бойскаут и ветеран Второй мировой войны Джон Реджиналд Холлидей Кристи (1899-1953) имел богатое криминальное прошлое. Ему дважды предъявляли обвинение в мошенничестве, прежде чем он получил свой первый срок за воровство. Кроме того, дважды его обвиняли в насилии. Проведя десять лет вдалеке от жены, он снова к ней вернулся и поселился в доме номер 10, Риллингтон-Плейс, в неприметном тупичке Лэндбрук-Гроув. В свете дальнейших событий кажется совершенно невероятным, что этот человек в годы Второй мировой войны служил в полиции и получил две благодарности. За то время, что он жил в Риллингтон-Плейс, Кристи убил по меньшей мере семь женщин, в том числе и свою жену, и предавался некрофилии. В 1950 году по его вине погиб еще один человек — сосед, безграмотный, психически неуравновешенный валлиец Тимоти Ивенс. Желая отвести от себя вину в гибели жены и младенца (речь о неудавшемся подпольном аборте), Кристи дал ложные показания в суде, благодаря которым Ивенс отправился на виселицу, а сам Кристи ударился в бега. Трагическая судебная ошибка вскрылась, когда человек, поселившийся в бывшей квартире Кристи на Риллингтон-Плейс, обнаружил тело одной из жертв, замурованное в стене. Преступника схватили, осудили и повесили.

Ивенса посмертно реабилитирован в 1966 году на пике развернувшейся борьбы за отмену смертной казни. Важную роль в этом процессе сыграла книга знаменитого писателя и радиоведущего Людовика Кеннеди, которая так и называлась — «Риллингтон-Плейс, дом 10».

В 1971 году в Америке вышел одноименный фильм режиссера Ричарда Флейшера. Он снимался в соседнем доме на той же улице, которая к тому времени носила название Раштон-клоуз (позже, в процессе строительства Вествей, ее и вовсе разрушили). Сегодня злополучный дом номер 10 можно лишь приблизительно обозначить пересечением Бартл-стрит и Раштон-мьюз.

Добавить себе закладку на эту станицу:

Комментарии запрещены.