Первая мировая война

Народ встретил начало войны с Германией в 1914 году ликованием. На призывных пунктах царило необычайное оживление. Например, еще до объявления всеобщей воинской мобилизации на камберуэллский пункт поступило свыше ста тысяч заявлений от добровольцев из южного Лондона. Для перевозки подразделений Британских экспедиционных сил было реквизировано триста двухэтажных автобусов типа «Б».

Один из таких автобусов, названный «Оле Билл» в честь рисованного персонажа Брюса Бэрн-фазера — мужественного усатого пешехода, — и сегодня можно видеть в Большом выставочном зале Имперского музея войны. Знаменитая суфражистка миссис Панкхерст свернула кампанию за избирательные права женщин и начала добиваться для своих подруг «права служить в армии».

Шестьдесят тысяч лондонских женщин пришли трудиться на военные заводы. Индустрия развлечений в основном ориентировалась на военнослужащих — тех, кто проводил отпуск в столице. В августе 1916 года на сцене театра Его Величества («Друри-лейн») появился новый мюзикл «Чу-Чин-Чоу», основанный на известной арабской сказке «Али-Баба и сорок разбойников». Спектакль был сыгран 2238 раз, побив таким образом рекорд «Микадо», который держался тридцать лет.

В то же время на работу лондонских пабов были наложены определенные ограничения — после обеда они закрывались и открывались только в вечернее время, дабы у высокооплачиваемых заводских рабочих не возникало соблазна «прогулять» дневную смену. Эта практика сохранилась и после войны, формируя своеобразную питейную культуру Великобритании. А из Франции начали поступать первые гробы с телами павших. Как правило, их привозили на вокзалы Ватерлоо и Виктория под покровом ночи — чтобы меньше будоражить общественное мнение. Лондонский госпиталь грудных болезней вынужден был переквалифицироваться: теперь, вместо того чтобы лечить от туберкулеза горожан старшего поколения, врачи пытались спасти от страданий их сыновей, наглотавшихся в окопах ядовитого газа.

С началом немецких бомбардировок война пришла и в сам Лондон. Каждый день над городом кружили, освобождаясь от смертоносного груза, бомбардировщики «гота». Но еще больший ужас вызывали бесшумные «цеппелины», которые прилетали ночью. Следы бомбардировок до сих пор можно видеть на стенах Стоун-Билдингс по улице Лин-кольнз-Инн и в Смитфилде, на фасаде лечебницы Св. Варфоломея. Если говорить об отдельных инцидентах, то наиболее страшным, наверное, является «Попларский случай», когда в июне 1917 года в ходе одного из первых дневных рейдов на небольшой участок города — от Истхэма до Алдгей-та — обрушились сразу семнадцать бомбардировщиков «гота». Потери были ужасающие: 97 погибших и 439 раненых — вдвое больше, чем при любом другом рейде за все годы войны. Не менее жуткий инцидент произошел в попларской школе на Аппер-Норт-стрит, когда 50-килограммовая бомба угодила в первый этаж здания, где занимались малыши-пятилетки

. Пятнадцать человек погибли, трое были смертельно ранены и двадцать семь остались изувеченными на всю жизнь. В январе 1917 года Ист-Энд снова потрясла ужасная катастрофа — на химическом производстве в Силвертауне: случайный взрыв пятидесяти тонн тротила унес жизни 73 человек. Еще четыреста получили различной степени ранения, свыше 70 тыс. построек оказались разрушенными. Взрыв был такой силы, что его слышали за сотню миль, в Норидже и Саутгемптоне. И слава богу, что инцидент произошел в 6:52 вечера, когда большинство рабочих уже успели покинуть завод, а местные жители сидели по домам — в противном случае потери были бы намного выше.

Первое десятилетие после перемирия прошло под знаком увековечения памяти о павших героях. В 1920 году, в День поминовения погибших Георг V при большом стечении народа открыл скорбный памятник Кенотаф на Уайтхолле. Тогда же было произведено торжественное захоронение Неизвестного солдата в Вестминстерском аббатстве, почетный караул составляли сто кавалеров креста Виктории. Чарльз Сарджент Джаггер, дед знаменитого певца Мика Джаггера, прославился благодаря мужественным бронзовым плакальщикам, застывшим на памятнике Королевской артиллерии в Гайд-парк-корнер.

Неподалеку стоит прекрасная статуя обнаженного Давида с двуручным мечом — она посвящена памяти пулеметных частей британской армии. А в Гровнор-Гарденс появился памятник солдату стрелковых частей — в пару его собрату наполеоновской поры. На Чансери-лейн еще один монумент — одинокий, погруженный в раздумья пехотинец, за его спиной стоят тени 22 тыс. погибших королевских фузилеров. На набережной Эмбанкмент мы можем видеть статую лорда Тренчарда, создателя ВВС Великобритании.

Тут же расположены памятники «верблюжьему корпусу» (кавалерии на верблюдах), бельгийским беженцам и морякам-подводникам. А на Уайтхолле стоит памятник Дугласу Хейгу: главнокомандующий британскими войсками и войсками Антанты сидит с непокрытой головой поверх странного стилизованного жеребца и, кажется, задумчиво вглядывается вдаль. Маршал Фош, некогда командовавший крупнейшей в мире завоевательной армией, теперь приветствует всех прибывающих на вокзал Виктория: под его недремлющим оком отправляются поезда в Оксфорд. А неутомимый интриган лорд Китченер наконец-то решил передохнуть и навсегда застыл на плаце Хорсгардз-Парейд. Битти и Джеллико — командующие британским флотом в Ютландском сражении — удостоились только скромных бронзовых бюстов в тени Нельсоновской колонны.

Добавить себе закладку на эту станицу:

Комментарии запрещены.