Национальные парки Африки

Африка — многонациональный континент с большой прослойкой переселенцев из других стран, особенно лиц европейского происхождения. Природные условия, освоенность территории и природных ресурсов, техническая развитость и уровень национального самосознания в разных странах имеют существенные различия. Естественно, что и национальные парки и резерваты в странах Африки не представляют собой единого целого. Подходы к заповедным территориям, история природоохранительного дела, трудности и проблемы, требующие разрешения, в каждой стране в большой мере разные. В части стран Африки история национальных парков и природных резерватов исчисляется десятилетиями, известный национальный парк Крюгера в ЮАР ведет ее с конца прошлого столетия. В ряде других стран эта история еще только начинается, как, например, в Гамбии и Ботсване, в других вообще не началась.

В республиках Конго, Кении, Уганде и на территории Танзании первые национальные парки и природные резерваты возникли еще при колониальном режиме, что сильно сказалось на их последующем развитии, в известной мере обусловленном ранее сложившимися традициями.

При создании национальных парков чаще всего стремились сохранить в малоизмененном человеком виде дикую природу, как в целом, так и отдельные ее компоненты — растительность, животный мир, редкие виды, которым грозит исчезновение, а также сберечь другие памятники природы. Исходя, в основном, из этих соображений, были созданы национальные парки в ряде мест Западной и Экваториальной Африки, когда эти земли представляли собой колонии Франции и Бельгии. Те же мотивы в более близкое к нам время побудили организовать некоторые парки и резерваты в развивающихся и других странах.

В ряде случаев создание национальных парков преследовало коммерческие цели — привлечение большого числа туристов из разных стран. Коммерческие предпосылки в той или иной степени сочетались с природоохранительными. Научные и особенно просветительные мотивы многие годы не играли сколько-нибудь заметной роли при создании национальных парков и резерватов в Африке, и лишь в последнее время это положение стало меняться.

Немногие парки, но очень многие резерваты возникли на месте вывших охотничьих и скотоводческих ранчо, как это имело место в ЮАР и Родезии. Большинство их продолжает принадлежать частным лицам. В Юго-Западной Африке, оккупированной ЮАР, некоторые резерваты дичи, например Карковелд, одновременно являются резервациями банту, чей уклад искусственно поддерживается в примитивных условиях.

Как и во многих других странах, инициаторы и учредители национальных парков долгие годы полагали, что достаточно провести отчуждение сравнительно большой территории порядка 300 — 500 тыс. или даже 1 млн. га, отличающейся разнообразием стаций, наладить здесь охрану и предоставить природный комплекс самому себе, как большая часть задач будет решена. Последующая история парков показала, что это далеко не так.

Пока парк окружала слабо освоенная человеком местность и почти неизмененная природа, природный комплекс на территории парка развивался нормально, отдельные его компоненты находились в соответствии друг с другом. Однако, по мере того, как парк все больше становился островком или массивом дикой природы, пусть даже очень большим, но окруженным огромным пространством сельскохозяйственных земель, плантациями, пастбищами скота, селениями, местностью, которую прорезают шоссе и железнодорожные пути, благополучное положение в жизни охраняемого природного комплекса постепенно утрачивалось. Из рассадника дичи для окрестных лесов и саванн парк нередко становился «губкой», перенасыщенной дикими животными, в первую очередь копытными, которые совершали опустошительные набеги на соседние сельскохозяйственные земли.

Чрезмерному размножению многих видов диких копытных способствовала не только охрана, как таковая, т. е. снятие «пресса» охоты, но и одностороннее покровительство копытным со стороны человека, выразившееся в борьбе с такими хищниками, как лев, леопард, гиеновая собака и другие, в создании искусственных водопоев и в некоторых аналогичных мероприятиях, нарушавших исторически сложившийся баланс в природном комплексе. Правда, подобные мероприятия в национальных парках проводились не везде и не всегда. Например, в парках на территории республик Конго и некоторых других с крупными хищниками никогда не боролись, а природный комплекс в большей мере, чем в другой местности, был предоставлен сам себе. Это, если не исключило, то сильно задержало развитие неблагоприятных тенденций в жизни природных комплексов, с которыми столкнулись парки и резерваты Уганды, Кении, Танзании и ЮАР.

На территории Крюгер-парка в ЮАР мигрирующие виды копытных неоднократно заносили ящур и сибирскую язву, заражаясь ею от скота в соседних районах. Те же копытные нередко опустошали посевы на фермерских землях. Это побудило обнести большую часть огромного парка оградой, которую, впрочем, такие крупные животные, как слон и буйвол, нередко ломают.

Создание искусственных водопоев, практиковавшееся в Крюгер-парке и Цаво, временно повысило емкость угодий, но в дальнейшем это привело и стравливанию здесь растительности дикими копытными. Пока искусственных водопоев не было, копытные, с наступлением засушливого периода года и пересыханием естественных водоемов, бывали вынуждены распределяться на значительной территории или переходить в другие районы, иногда за пределы парка, отстоящие на 100—150 км от его границ. Теперь же звери большую часть года оставались в одной и той же местности. В результате за 10—15 лет, а иногда и за более короткий срок, растительность в радиусе нескольких километров от искусственных водопоев оказывалась уничтоженной.

Из сказанного было бы неправильно делать вывод, что биотехнические мероприятия на заповедных территориях вообще не показаны. Они нужны, но должны строиться на разумной основе с учетом экологии ценоза в целом. Эти мероприятия и потому нужны, что сами парки и резерваты все более становятся искусственными природными единицами, поскольку их со всех сторон сжимает кольцо селений и антропогенного ландшафта, что исключает возможность былых широких сезонных миграций животных с выходом копытных далеко за пределы заповедных территорий. Все это требует более гибкого подхода к делу, разумного вмешательства и помощи со стороны человека.

Для того, чтобы эта помощь была эффективной, нужно хорошее знание жизни ценозов, знание экологии отдельных видов и всего природного комплекса в целом. В ряде стран Африки это вполне осознано, и научная работа, подчиненная интересам совершенствования деятельности парков и резерватов, начала развиваться.

Однако в отношении ее организации нет единства. Долгое время она строилась почти исключительно за счет сил специалистов сторонних научных и учебных заведений. На территории бывшего Бельгийского Конго этими исследованиями руководил научный центр в метрополии. Многие специалисты выезжали на продолжительное время в Африку. Плодом их деятельности явилось большое число монографий, правда, в массе описательного характера, но в целом весьма полезных, так как инвентаризация — необходимый этап в научной работе большинства заповедных территорий. На базе исследований в известном национальном парке Альберт, теперь переименованном в Киву, в свое время было напечатано около 360 научных книг и других трудов общим объемом свыше 30 тыс. страниц. По сборам на территории этого парка описали около 4000 новых видов животных.

В настоящее время научная работа в большинстве национальных парков Африки осуществляется силами приезжих научных работников из Европы и Америки, что делается в порядке помощи развивающимся странам и финансируется различными международными и национальными организациями, вроде ЮНЕСКО, ФАО, Международного союза охраны природы, всемирного фонда дикой природы и др.

В отдельных национальных парках, в частности, в ЮАР и немногих других странах, работают собственные кадры специалистов, находящиеся там постоянно или временно, и финансируемые за счет доходов парка от туристов и путем различных правительственных и общественных дотации.

В некоторых парках и резерватах научная работа организована достаточно хорошо. Специалисты обеспечены для работы машинами, иногда даже легкими самолетами, располагают техникой, позволяющей проводить в достаточно широких масштабах отлов, обездвиживание и меченье крупных животных — слонов, львов, буйволов, антилоп и др. Исключительно интересные исследования проводятся в области биогеоценологии, выяснения функциональной роли различных компонентов ценоза диких копытных, хищных и др.

В национальном парке Серенгети в Танзании постоянная биологическая ячейка создана в 1961 г. В 1966 г. в г. Аруша организован Научно-исследовательский институт Серенгети, финансируемый зарубежными фондами. Институт рассчитан на одновременную работу 16 специалистов. Наряду с исследованиями, рассчитанными на несколько месяцев, но не больше чем на несколько сезонов, начаты многолетние исследования, имеющие целью проследить в деталях динамику природных комплексов и выявить значение в этом процессе различных факторов среды. По своей идее эти исследования близки к проводимым в наших заповедниках под названием «Летопись природы».

В Серенгети проводится также изучение экологии отдельных видов животных, составляются почвенные и другие карты, исследуется первичная продуктивность разных ценозов, ее годовые и сезонные аспекты. Большое внимание уделяется продуктивности злаковых ассоциаций и сезонности использования разных типов злаковников копытными. В этом парке собраны интересные данные о конкурентных отношениях копытных и их эколого-биотопической дивергенции, обусловливающей возможность обитания большого числа животных в одной и той же местности, что столь характерно для большинства древних тропических ценозов.

Учитывая большую роль слонов в ценозах и их влияние на растительность и ее динамику, этими вопросами в Серенгети занимались 4 биолога, не считая помощников. Все это позволило получить совершенно новые данные о жизни этих крупных животных. Слонам уделяется большое внимание и в ряде других парков и резерватов.

В Серенгети насчитывают более 40 000 буйволов, некоторые угодья ими перенаселены. Экология этих животных деятельно изучается. Отдельным буйволам надевают воротники с лампами, включаемыми по желанию наблюдателей. Это позволяет следить за животными и в ночные часы.

Ряд исследований посвящен злободневной проблеме «хищник — жертва».

Ведутся исследования по проблеме «паразит — хозяин», изучаются инфекционные и другие заболевания различных видов дичи.

В научных исследованиях большое место уделяется вопросам емкости заповедных угодий и разработке методов регулирования численности животных в условиях заповедного режима. В Крюгер-парке в связи с этим изучался и такой чисто прикладной вопрос, как методы консервации дичной продукции при жаркой погоде, доставки ее потребителю и т. п. В этом парке и ряде других изучали бесшумные и не распугивающие дичь способы отлова и добычи крупных животных, в частности путем применения шприцев, начиненных наркотиком и посылаемых из лука или пневматического ружья, выяснили эффективность регулирования размещения копытных на местности попеременным закрытием доступа к водопоям, устройством направляющих изгородей для мигрирующих стад и т. п. Велись опыты по вакцинации диких копытных с питьевой водой.

Биогеоценологичесние исследования диких копытных много лет проводятся в парках Уганды — Мерчисон-Фоллс и Куин-Элизабет. В парке Куин-Элизабет в связи с чрезмерным размножением гиппопотамов и подавлением ими водной и околоводной растительности и связанной с этим эрозией и ухудшением битопов, начали регулировать численность этих животных. С 1958 г. изъято не менее 10 тыс. гиппопотамов, мясо которых реализуется. Одновременно проводят меченье гиппопотамов, изучают их питание и другие стороны биологии.

Интересные исследования черного носорога проведены в парке Цаво в Кении. Эти исследования изменили прежнее представление о многих сторонах жизни носорогов, бытовавшее в литературе десятилетиями, в том числе и в отношении исключительной злобности и опасности того зверя для человека, его территории, взаимоотношениях разных особей и т. п.

Чем меньше национальный парк, тем больше, как правило, трудностей в поддержании заповедного режима на его территории — это общее положение для всех заповедников. Иногда часть помех в работе парка можно снять организацией вокруг него охранной или буферной зоны, в пределах которой разрешаются только некоторые виды хозяйственной деятельности. Однако подобные охранные зоны пока учреждены лишь вокруг немногих африканских национальных парков.

Тем же целям и целям регулирования туризма служит выделение в парках участков и зон абсолютной заповедности, где даже ведение научной работы строго ограничено, а доступ посетителей вообще исключен. Выделение участков абсолютной заповедности впервые стало практиковаться в национальных парках Западной и Экваториальной Африки в то время, когда эти земли были колониями.

Одна из серьезных проблем в работе национальных парков — туризм и его регулирование. Для ряда стран Африки туризм, в первую очередь туризм в национальные парки, а также охотничий туризм на специально отведенных для этой цепи территориях вне пределов парков — важный источник привлечения иностранной валюты и повышения занятости населения. В Кении, например, туризм за последние два года вышел на первое место среди различных статей дохода страны, обогнав все другие отрасли хозяйства. В Танзании туризм дает более половины всего национального дохода.

Наплыв туристов сильно осложняет природоохранительную работу парков, создает угрозу сохранности природных комплексов, грозит обесцениванием местности, в том числе и в туристском отношении. Подобная судьба уже постигла некоторые национальные парни США и Канады — Иосемитсиий, Бамфф и Джаспер. Чтобы как-то предотвратить это, а также в целях обеспечения безопасности самих туристов, практикуется строгое канализирование их движения, т. е. ограничение его немногими дорогами, только в машинах и без права выхода из них. В подходящих местах устраиваются смотровые вышки, часто это делают на берегу искусственной запруды. Для привлечения львов и других хищников выкладывают приваду. В кратерном парке Нгурдото в Танзании с животным миром можно знакомиться только издалека, со стенок потухшего вулкана.

В горно-горилловом Вулканическом парке Руанды намечено запретить доступ туристов в центральные части парка, организовать показ горных горилл на расстоянии с помощью телеметрических средств.

В 193З г. в Лондоне была выработана африканская конвенция по охране природы, подписанная рядом стран этого континента. С тех пор многое изменилось в политической карте Африки и в понимании охраны природы. В связи с этим выработан новый текст конвенции, отражающий происшедшие перемены. В 1968 г. конвенцию подписали почти 40 стран Африки, и с июля 1969 г. она вступила в силу. В конвенции даны более четкие, чем раньше, определения различных типов заповедных территорий. Несколько лет назад Международный союз охраны природы провел в мировых масштабах перепись национальных парков и адекватных им территорий. Несомненно, что все эти мероприятия будут способствовать упорядочению статута заповедных территорий Африки.

Частные меры нормализации условий работы национальных парков и других заповедников, не затрагивающие режима использования природных ресурсов и их охраны на соседних больших территориях, не всегда достигают цели. Особенно это относится к тем паркам, где баланс природного комплекса нарушен, и соотношение различных компонентов его находится в диспропорции. Заповедные территории нельзя рассматривать в качестве автономных замкнутых экологических систем, мало зависящих от жизни соседних природных комплексов. Все это свидетельствует в пользу того, что нужна единая «общая политика» в отношении охраны природы в широком ее понимании не только применительно к заповедным территориям, но и более крупным регионам с общими для них физико-географическими и другими условиями.

Добавить себе закладку на эту станицу: